Смертоносная чаша [Все дурное ночи] - Елена Сазанович

Сделав пару шагов, он застыл на месте. Потому что из спальни вышла Оксана. Я заметил, он чуть покраснел. И пробурчал что-то непонятное, типа:

– Как я рад… Вы так прекрасно выглядите…

Оксана холодно ответила:

– Здравствуй, Володя.

И, гордо вскинув голову, скрылась в спальне.

Мне доставила истинное удовольствие эта картина. Я знал, что Лядов давно и тайно влюблен в мою жену. И всегда откровенно завидовал, что у меня такая умная, интеллигентная, красивая подруга жизни. Такая не похожая на других. И так мне не подходящая. Мне, бездельнику с сомнительной репутацией. В этот миг я даже пожалел Лядова. Несмотря на его выхоленную внешность. На его безупречный костюм. И гладкую физиономию. Так или иначе, любили меня, а не его.

Мы выпили по рюмочке, закусив совсем не креветками в банановом соусе. Наконец я прервал затянувшееся молчание:

– Знаешь, Лядов, я побывал в любопытном местечке.

– В каком? – округлил он свои бесцветные глаза.

– В том, какое ты мне когда-то по доброте своей душевной рекомендовал.

– А… – неопределенно протянул он. И в его глазах промелькнуло подобие сочувствия к моей заблудшей персоне. – А я-то думал, ты выбросил эту чушь из головы. Поверь, Ники, я дал тебе этот адрес не затем, чтобы ты по нему направился. А для того, чтобы ты наконец осознал, что нужно многое менять в жизни. Тогда у тебя никогда не возникнет желания туда ходить.

– Ты такой добрый, Вова! – не выдержал я. – Но в любом случае – благодарю. Знаешь, за что? Ведь изменения в моей жизни все-таки произошли. Мне теперь гораздо приятнее будет просыпаться по утрам. Зная, что вечером есть куда отправиться. За это стоит выпить!

Я тут же разлил по рюмкам водку. Но Лядов лишь пригубил мое щедрое угощение.

– Завтра рано вставать, – пояснил он, – нужно быть в форме.

– Съемки?

Он утвердительно кивнул. И в глубине души я ему позавидовал. Мне бы тоже не хотелось пить по ночам. Зная, что утром я буду нужен. Но мне утром необязательно просыпаться свеженьким. Даже наоборот. Несчастный вид более подходил мне, чтобы вечером вполне соответствовать образу самоубийцы. На сегодняшний день мы с Лядовым находились на разных полюсах Вселенной. Он был полон жизни и хотел жить. Моя жизнь по капле убывала из меня, и я даже мог почувствовать ее скорое завершение.

– Знаешь, Вовка, в этом, правда, что-то есть. Жаль, что я не могу тебя туда пригласить. Да и оно тебе надо? Но, честное слово, на жизнь уже смотришь совершенно другими глазами. Как на маленькую эпизодическую роль в кино. Вроде бы и нужна. Но быстротечна и незначительна. Вот так.

Лядов поднялся и попытался ободряюще улыбнуться.

– Ну, ладно, Никита. Я, пожалуй, пойду. Мне, правда, нужно…

Я замахал руками.

– Не оправдывайся. И спасибо, что приехал. Я хотел кому-нибудь рассказать. Хотя это странно, что слушателем оказался именно ты.

Уже в дверях он оглянулся. И старательно откашлялся.

– Как у тебя с Оксаной?

– С Оксанкой? – Я пожал плечами. – Наверно, как всегда. Все хорошо. И ничего хорошего. Но… – Я пристально на него посмотрел. – Но я тебе честно скажу, Вова. Даже если со мной что-нибудь случится, на нее не рассчитывай. Ты слишком хорош для Оксаны. И слишком правилен. Она не терпит себе подобных.

Лядов, не проронив ни слова, бесшумно прикрыл за собой дверь. Я вновь остался один. Наедине с начатой бутылкой.

– Никита, – позвала меня Оксана, зайдя в кухню с откровенно расстроенным видом. – Идем спать, Ник.

Я с тоской посмотрел в ее умные светлые глаза.

– Ты влюблен, Ник? – тихо спросила она.

– Идем спать, Оксана, идем. – Я взял ее за руку. – Идем.

Я так и не ответил на ее вопрос. Но про себя подумал, что, возможно, жена вновь предугадала мои будущие поступки. И меня где-то действительно поджидает любовь. Уже в спальне, лежа на кровати и слыша ровное дыхание Оксаны, я еле слышно процитировал:

«Быть может, и на мой закат печальный

Блеснет любовь улыбкою прощальной…»

И даже сам растрогался от этой фразы. А чтобы не расстроиться окончательно, поспешил крепко уснуть.

А на следующий вечер я, как заправский посетитель «КОСА», уже оживленно болтал со своими товарищами по несчастью – они мне все больше и больше нравились. И я думал, что глупо было открывать душу какому-то сомнительному Лядову, если нашел настоящих друзей.

По-прежнему светилось три свечки над нашим столиком. И столик по-прежнему украшали вкусные блюда, включая салат из мидий в чем-то розово-лимонном, и кремоватый суп из шампиньонов, и снежно-розовое земляничное желе. Я наслаждался каждым съеденным кусочком и смаковал каждый глоток нежного, ароматного вина. К тому же передо мной сидел неплохой парень с квадратным подбородком, излучающий невероятную силу. В нем было что-то настоящее, несмотря на сомнительное прошлое. Еще передо мной сидела хрупкая женщина, напоминающая подростка-сорванца. С крашеной лохматой стрижкой. И заразительным смехом. Этакая серебристая лисичка. И она мне все больше нравилась. Я уже искренне подумывал, что все-таки неплохо, черт побери, жить! И почему, чтобы это понять, нужно обязательно прикоснуться к обратной стороне жизни?

– Ну-с, и почему же мы не желаем пребывать в этом не столь уж безобразном, как может показаться на первый взгляд, мире? – Первым делом я взглянул на Васю.

Она сощурила и без того узкие глазки и вздохнула.

– А ты как думаешь, Ник? Ты же умный. Ну, вот почему женщина может не хотеть жить?

Я пожал плечами. Тут и думать нечего.

– Конечно, потому, что ее бросил любовник, которого она страстно любила. Но это так скучно!

– Когда плохо, скучно не бывает.

– Так я угадал?

– Я же говорила, ты очень умный. – Вася задумалась. – Когда рушится целый мир, не очень-то охота жить, поверь. И меня гораздо проще понять, чем тебя. Ведь ты пожелал сломать себе шею всего лишь от счастья. Разве не так? Имея прекрасную жену. Прекрасный дом. Прекрасную работу.

– Ладно, не обо мне речь. Так неужели настолько хорош был тот парень, чтобы из-за него прощаться с целой жизнью?! На свете, знаешь, сколько славных ребят! Да я, к примеру, не так уж плох. – И, приняв соответствующий вид, я показал, насколько хорош.

Вася расхохоталась, показав свои острые зубки. Нет, она мне, определенно, нравилась.

– Ты очень неплох, Ник! Но, согласись, я пришла сюда до того, как ты имел честь появиться. И я не подозревала, что на свете существуют такие милые парни. А если серьезно… Я ведь, правда, верила в идеальный мир. В идеальную любовь. А потом… Потом словно весь мир рухнул, отвернулся от меня. И мне теперь не хочется жить. Я знаю, что ничего идеального в жизни не бывает. Ничего. Знаю, что в любую минуту могут предать самые дорогие люди. Что уж говорить о не дорогих! Здесь же я узнала, что гармония существует. Но, к сожалению, не на нашей земле. А там… Там, далеко-далеко. Я хочу гармонии, Ник.

– Милая Василиса! Ты еще так молода! – протянул я с высоты своих прожитых лет. – И все с тобой случилось потому, что ты впервые влюбилась. И впервые познала предательство. Но это каждому необходимо пережить. Поверь, нужно положиться на время. И, поверь, люди любят не один раз.

– Вот с этим я и не могу смириться. Хотя, наверно, ты прав. И вообще я плохо переживаю боль. А моя боль была ни с чем не сравнима. – И в лисьих глазках показались две слезинки-жемчужинки.

И мне вдруг мучительно захотелось прижать ее к своей груди. И защитить, как ребенка, от обид и обмана. Я вытащил носовой платок и промокнул им накрашенные реснички девушки.

– Ну-ну, девочка. Все будет хорошо. Разве тебе с нами плохо? У тебя есть друзья. Они сильные. Ты только взгляни на Вано. Да и я не так уж слаб. К тому же мы все несчастны. А братьям по несчастью всегда легче понять друг друга. И, может быть, даже найти выход. – Я повернулся к Вано. – Ты тоже несчастен, Вано?

Он развел своими огромными лапищами с яркой татуировкой.

– Побывав там, в зоне… В общем, трудно уже понять, что такое это самое счастье. Тем более трудно смириться с чужим. Ведь каждый совершает миллион ошибок. Но не все одинаково за них расплачиваются. Я, возможно, совершил только одну ошибку.И мне за нее пришлось заплатить своим будущим. Я потерял жену, дом, работу. Я теперь абсолютно никому не нужен. Никому. Как можно жить, зная, что никому нет до тебя дела? Скажи, как?

Я слегка пожал его руку.

– Но что может случиться с таким сильным, здоровым парнем? К тому же с первого взгляда можно понять, что ты не из подонков.

– Спасибо, Ник. – Вано посмотрел на меня с благодарностью. – Я, как и Вася, постараюсь быть кратким. Ты не обижайся на нас. Просто мы здесь уже давновато. И дважды рассказывать про боль трудно. И рассказы наши уже не так печальны. Мы на все уже смотрим другими глазами. И даже стараемся подшучивать над своим прошлым.

– Так что же случилось, Вано?

Он глубоко затянулся папиросой. И посмотрел куда-то мимо нас. Куда-то вдаль. Словно что-то пытался увидеть там. И что-то решить.